Мастер боли - Игорь Фурсов

Язык пламени облизал его линию, осыпаясь пеплом, линия замерла. Старик вытянулся на полу. Вадим вздохнул и обмахнул лицо от пота. В отличие от тех ощущений, когда он излечивал больных, комок в груди не уменьшился, и не появилось ощущение свежести. Правда и усталости тоже не наблюдалось. Такое чувство возникает, когда делаешь нужную, но монотонную работу. Он повернулся к девушке, та смотрела на него расширенными глазами. Присев возле неё он с трудом развязал узлы на ногах и руках. Но девушка не могла встать, видно ноги и руки у неё затекли. Вадим опять нырнул в себя и увидел язычки пламени окружающие ноги и руки пострадавшей. Втянув их в себя, он ощутил отголоски тех радостных чувств сопровождающих процесс излечения.

– «Ну что вставай, всё уже позади. Думаю, что делать здесь нечего, пора выбираться. Кстати звать то тебя как?»

– «Тоня, а что с ними произошло?»

– «Не знаю, но разве нам от этого хуже? Давай быстро отсюда сбежим, а то может нагрянуть ещё бандиты»

Мне казалось очень знакомым лицо Тони, приглядевшись, вспомнил, что видел её в храме.

– «Тоня, отец Фома в порядке?»

– «Да, а что?»

– «Нет, ничего. Можешь идти? Тогда идём»

Мы вышли из тихого коттеджа. Я постарался не оставлять следов, даже протёр ручки дверей, какой-то тряпицей. Прикрыв, калитку мы прошли до выхода из этого посёлка, охранники с удивлением смотрели на нас. Надеюсь, что мы прошли достаточно далеко от поста, по затемнённой стороне. Так по дороге мы добрались до Ново-рижского шоссе и дойдя до остановки, дождались рейсового автобуса на Москву. Мне пришлось заплатить за Тоню и в автобусе и в метро. В метро мы и расстались. Дома меня ждал Фомка, не смотря на позднее время, мы с ним прогулялись.

Глава 12

Демченко не мог взять в разработку парня, не было для этого основания. Поэтому он сам следил за ним, следить за ним сравнительно не сложно. Вадим оказался абсолютно замкнутым человеком, ни друзей, одни знакомые, ни девушек. Утром на работу, вечером через магазин домой, потом прогулка с щенком. Правда выбивался поход в храм, зайдя туда и постояв, он услышал о очередном чудесном исцелении в хосписе при храме, он задумался. На площадке перед храмом в толпе ожидающих чего-то людей, он услышал, что за достаточно короткое время произошло четыре чудодейственных мгновенных излечения от смертельной болезни. Более того вышел настоятель и сказав, что люди зря ожидают чуда, попросил разойтись. Демченко, догнал настоятеля и, предъявив свои документы, очень вежливо попросил рассказать об излечениях. Видно было, что настоятель находился в полном замешательстве, затем он собрался и рассказал, что четверо безнадёжных больных вдруг излечились, причём в один момент. Отводя глаза, он сказал, что более он ничего не может рассказать. Попробовав мягко надавить на настоятеля, Демченко услышал, что настоятель связан обетом молчания, да и тайну исповеди он не может нарушить.

Кстати в толпе народа Демченко с удивлением увидел, довольно популярных корреспондентов некоторых ведущих телеканалов, их сопровождали телеоператоры. Видно действительно, что здесь произошло что-то неординарное. Но для Демченко, это была посторонняя информация, она ни как не вписывалась в логику событий с Зубатовым. Более того здесь излечение, а там смерть, согласитесь это абсолютно противоположные явления. Так что, отложив в сторону эту информацию, Демченко показав фотографию Вадима, спросил, знаком ли он настоятелю. И опять в глазах настоятеля заплескалось недоумение, смешанное с тревогой. Настоятель сказал, что да он встречался с этим человеком в храме, после чего сославшись на дела, покинул Демченко. Демченко, чувствовал, что каким-то образом, он коснулся какой-то тайны, но связать эту тайну, исцеление и смерть Зубатова, не удавалось. Ничего не оставалось, как продолжить наблюдение за Вадимом.

Вот и настал день, когда наблюдение принесло результаты. Вечером, возвращавшегося с работы Вадима, в прямом смысле слова, похитили. Два амбала затолкали его в микроавтобус и увезли. В московской дорожной сутолоке, проследить за машиной похитителей не составило труда. Автобус доехал до одного из посёлков рядом с Ново-рижским шоссе и скрылся в нём. Демченко, конечно, мог, воспользовавшись своими документами проехать на территорию и продолжить наблюдение, но не стал этого делать. Он знал этот посёлок, по крайней мере, двое уголовных «авторитетов», контролировавших немалую часть России проживали в нём, да и пока он объяснял охране свои права, автобус мог бы уже скрыться. Вот Демченко, не доехав до самого въезда, съехал на боковую дорожку и стал ожидать. Он был, почему-то, уверен, что Вадим или выйдет сам или его отвезут обратно.

Действительно, примерно через час, Вадим вышел с территории посёлка, да и ещё не один, а с девушкой. Они быстро, дошли до остановки автобуса, доехали на нём до ближайшей станции метро и скрылись в ней. Демченко не стал их там преследовать, а просто поехал к дому Вадима и действительно минут через сорок, Вадим добрался до дома. Чуть позже он выгулял щенка и вернулся домой, свет в его окнах погас. Демченко понял, что на сегодня всё закончилось, и поехал домой отдыхать. А на следующий день после обеда в московском УВД начался ад. Массовая смерть в коттеджном посёлке, вызвала в Управлении такую же панику, как засунутая мальчишкой в муравейник палка. Большинство сотрудников Управления перемещались исключительно бегом, остальные собравшись по курилкам и кабинетам, злостно вредя своему здоровью табачным дымом, обсуждали произошедшее и пытались понять, что произошло.

Демченко по своим делам заехал в УВД по Москве, когда узнал, что произошло. В одном из коттеджных посёлков, женщина убиравшая дом, как всегда пришла на работу. Удивившись незапертой калитке, она прошла в дом, где застала страшную картину, в доме не было живых. В каждой комнате со следами муки и ужаса на лицах лежали трупы. Хозяин дома лежал, в луже мочи, у любимого кресла возле камина. На его лице застыла такая же, маска боли и ужаса. Естественно в истерике она добежала до охраны посёлка. Не поверив в рассказанное, они решили сами проверить, что произошло. Но войдя в коттедж, в тот же момент выскочили обратно. Буквально через минут двадцать примчалась машина ППС, а после этого количество людей во дворе стало увеличиваться в геометрической прогрессии. Вся эта вакханалия, завершилась приездом начальника управления.

Демченко сидел в кабинете и пытался понять, что же происходит. Количество не понятных явлений, творящихся вокруг Вадима, просто зашкаливало, а как это всё связать в не противоречивую картину он не понимал. Тем более что по своим каналам он смог ознакомится с протоколами патологоанатомов. Смерть у всех наступила в результате болевого шока, но не сразу. У некоторых тел были сломаны кости, причём переломы возникли из-за сведённых мышц. Судорога боли была настолько сильна, что в мышцах были многочисленные обрывы волокон. Не понятна была причина возникновения этих болей, было ощущение, что воздействие было непосредственно на нервную систему. Это всё было очень похоже на смерть Зубатова и женщины из подъезда Вадима.

Вадим устал, почему-то ему приходилось всё время защищаться. А тут ещё пришли сны, странные сны. В них к нему тянулись сотни рук и мольбой светились глаза, сотни тысячи лиц проплывали перед взором. Уставшие от болезней, испуганные смертями в «локальных войнах», исхудавшие от голода. Глаза, больных, смотрели с тоской обречённых. И каждый из них просил помощи. Вадим захлёбывался в море горя и несчастий, иногда казалось, это море поглотит его полностью без остатка. Иногда появлялось изображение земного шара, затянутого пульсирующей чёрной паутиной, от которой исходили концентрированные излучения человеческих мук. Это всё выматывало, и утром он просыпался весь холодном и липком поту. А днём часто появлялось видение огромного полотна, сплетённого из сотен линий судеб человечества. И это полотно постоянно осыпалось пеплом и угольками. Были места, где это полотно просто тлело, являя взгляду безобразную прореху с дымящимися краями.

На работе Вадиму становилось всё невыносимее, вонь человеческих эмоций иногда перехватывала горло. Запах злобы и зависти, начинал сводить с ума, а шепотки, шедшие по отделу, разжигали в душе костёр гнева. Очень хотелось дойти до храма и постоять в полусумраке, молча беседуя с теми, кто прошёл всё это ранее, а теперь глядели на него, успокаивая и разделяя с ним его тяжкую ношу. Потом пройти в хоспис и отдав часть себя получить обратно кусочек очищенной и успокоенной души. Но в тоже время, он знал, что там сейчас нельзя появляться. Вот и придя в очередной понедельник, он проскользнул в архив, пока не появились остальные сотрудники. Сидя в архиве, Вадим впадал в какую-то полудремоту, его сознание разделялось на несколько потоков, одно занималось расчётами, другое всё время сканировало всё вокруг. Так случилось, что, привычно сканируя окрест себя, единожды Вадим вдруг наткнулся на отголосок чужой души. От этой души тянуло свежим запахом чистоты и радости. При всём этом эта душа горела окружённая уже знакомым пламенем боли и болезни. Вадим попытался увидеть эту душу, как она выглядит в реальности, но, увы не входила эта способность в его набор. Он попробовал потихоньку пригашивать пламя, втягивая, маленькие частицы этого пламени, сам купаясь в чистых и приятных волнах этой щедрой души.